«Мой мармеладный», Sigma Boy, Homay: как и почему российские песни попадают в мировые чарты
Песня башкирской группы Ay Yola «Homay» на национальном языке с использованием этнических инструментов (курай, кубыз) вошла в топ-5 мирового чарта Shazam и даже обошла Леди Гагу и Bruno Mars по тому, сколько раз трек искали.
Но в последние полтора года нас таким уже не удивишь — за это время Катя Лель влюбила весь мир в свою песню 20-летней давности «Мой мармеладный», которая в 2023 году завирусилась в TikTok и заняла третью строчку в мировом чарте Spotify. А в начале этого года стало известно, что песня российских школьниц Sigma Boy разместилась на седьмом месте чарта Billboard Hot Dance/Pop songs.
Все мировое (премии, чарты, роли в кино) долгое время было самоцелью артистов. Каждый второй говорил, что хочет получить «Оскар», а певцы мечтали о «Грэмми» и турам по всему миру. Однако, когда российские звезды смирились со сложностями попадания в престижные рейтинги и отпустили ситуацию — эти рейтинги сами приходят к ним. И речь не только про музыку, но и про кино — не будем забывать об успехе Юры Борисова, Марка Эйдельштейна, Юрия Колокольникова и других актеров в Голливуде.
Конечно, основная причина, почему все эти три трека стали такими популярными во всем мире — социальные сети. От песни Кати Лель сошли с ума многие американцы в ТикТоке — дошло даже до того, что дочь актрисы Милы Йовович записывала ролики под «Мой мармеладный».
Это же случилось и со звучным треком Sigma Boy, перевод названия которого понятен не только продвинутым российским зумерам, но и молодежи во всем мире. К слову, после такого успеха трека его 12-летние исполнительницы Betsy и Мария Янковская всерьез задумались о покорении мировой сцены.
А песня Ay Yola «Homay» так завораживает публику своим фолк-звучанием, что ролики под эту композицию набирают сотни тысяч и даже миллионы просмотров в соцсетях.
Есть ли в этом какой-то секрет, закономерность или такой успех российских артистов — всего лишь удача, ЖАРА MAG разобрался с музыкальным критиком Евгением Бабичевым и исполнителем, композитором и автором песен многих артистов Артемом Ивановым — трек его группы «Инь-Ян» Oh, Yeah в этом году тоже попал в мировой чарт Shazam.
«Когда песня просто заедает — этого мало»
Артем Иванов уверен, что попадание всех вышеперечисленных артистов в мировые чарты — это совокупность факторов.
«Тут микс из хорошей музыки, правильных маркетинговых smm-инструментов и доли везения, конечно. Важно, что во всех случаях тренд задается благодаря видеоряду: либо яркий образ, либо танец, либо нестандартное действие. Наш трек Oh, Yeah (группы «Инь-Ян» — прим. ред.) попал в мировой чарт Shazam через танец и правильно выбранные текстовые подписи. Все эти песни хочется переслушать или пересмотреть. Это важный момент. Когда песня просто заедает — этого мало. Тебе должно хотеться ее прослушать еще раз», — отметил Иванов.
«Мы хотим слышать свое звучание, а не пародию на то, что мы выпускаем огромными тиражами»
Музыкальный критик уверен, что каждая история попадания в мировые чарты — уникальна и о какой-то закономерности говорить сложно.
«Каждый раз это уникальная история, и сложно объяснить, что зацепило слушателя. Это бизнес, индустрия, когда ты не думаешь, что песня понравится миллионам людей. Если проследить тенденцию наших успехов, становится понятно, что это абсолютно разные композиции: и по настроению, и по аранжировке, и по аудитории. Ay Yola — это национальный колорит, «джага-джага» — это какой-то прикол, Sigma Boy — это детские тренды», — подчеркнул Евгений Бабичев.
Музыкальный критик убежден, что больше шансов стать вирусными у тех российских треков, которые выполнены с национальным колоритом.
«Главное не попадать в банальности и шаблонное понимание русской культуры на Западе. Что произошло на примере Ay Yola. Я уверен, что на Западе никто даже не слышал об инструментах, которые звучат в треке. И в этом есть доля таинственности. Открытие для Запада и остального мира — язык, на котором написана песня. Чем больше мы будем загонять западного слушателя в воронку загадок, тем больше они будут узнавать о нашей стране», — сказал Бабичев.
Евгений вспомнил, как в 2007 году ездил на конкурс «Евровидение», когда от России выступала группа Serebro с песней Song#1, а от Беларуси — Дмитрий Колдун с Work Your Magic. Бабичев отметил, что иностранные журналисты тогда подходили и спрашивали, зачем мы отправляем на конкурс кальку того, что они делают в Европе.
«Мы хотим от балканских стран слышать свое звучание, от славянских — свое, а не пародию на то, что мы выпускаем огромными тиражами. Спустя большое количество лет мы наконец-то к этому пришли, наконец-то показали, что мы тоже можем. Мой прогноз: таких историй мы будем слышать больше. Этими примерами мы показываем молодым исполнителям, что нет ничего невозможного. Нужно показать нечто отличное от того, что слушают во всем мире», — цитирует Евгений.
Кроме того, нельзя забывать о том, кто запустил тренды в социальных сетях под композиции российских артистов. Во многом успех конкретной звезды на мировой арене — заслуга какой-то простой девочки из маленького городка, которая мечтала развить свой блог и тоже стать популярной.
