Mary Gu: «Принять решение о разводе и сказать о нем вслух было, конечно, сложно»

Mary Gu впервые рассказала подробности своего развода и поразмышляла над тем, почему российская музиндустрия оказалась в творческом кризисе.

СПРАВКА:

Настоящее имя: Мария Богоявленская (Гусарова)
Дата рождения: 17 августа 1993 г.
Место рождения: г. Похвистнево, Самарская область
Деятельность: певица, поэтесса, музыкант, автор песен

Маша, скажи, как так получилось, что твои отношения с уже бывшим супругом и нынешним директором и продюсером Дмитрием Богоявленским из романтических переросли в деловые? Обычно бывает как раз наоборот.

Мы достаточно взрослые и адекватные люди. Умеем дружить и договариваться, разделять рабочее и личное. Поэтому все, что касается наших совместных проектов и общих дел, осталось неизменным. А личное — это другое.  

Ваш бэкграунд не мешает работе?

Нет. Он по-своему сказывался, конечно, особенно первоначально, когда произошел разрыв и негативные эмоции были еще сильны. Ощущалась тяжесть во взаимодействии. Потому что, когда люди разводятся и расстаются, какое-то время им тяжело общаться друг с другом. Тяжело видеться, тяжело разговаривать. Но приходилось, потому что работа не останавливалась. А сейчас мы научились выстраивать рабочие отношения таким образом, чтобы все личное на нее не влияло.

Расскажи историю ваших взаимоотношений.

Мы знакомы около семи лет, еще с тех времен, когда я переехала в Питер. Познакомились на одном из моих концертов. Дима играл на барабанах. У меня на тот момент были сложные отношения с другим человеком, который не уважал мои интересы и меня в целом. И Дима, как принц на белом коне, начал спасать меня из этой истории. В общем-то, у него все получилось (смеется). Мы стали дружить, а потом наши отношения переросли во что-то большее. Я переехала в Москву, и мы какое-то время встречались на выходных: то я ездила к нему в Питер, то он ко мне. Позже он тоже переехал в Москву, и буквально через несколько месяцев мы поженились. А наш развод стал созревшим решением двух взрослых людей. Мы поняли, что живем вместе скорее как друзья и коллеги по работе, нежели как супруги. Все происходило постепенно. И нельзя сказать точно, сколько времени на это понадобилось. Каждому по-своему. Но принять такое решение и сказать о нем вслух было, конечно, сложно.

Ты сомневалась?

Конечно. Потому что, когда люди женятся, они оба надеются на то, что их брак будет долгим, успешным, примерным. И когда приходит первое понимание, что это не удалось, ты не хочешь в это верить. Тебе приходится сначала самому смиряться с этой мыслью, а потом еще и думать, как об этом сказать партнеру, как это обсудить так, чтобы не пострадали ваши человеческие, дружеские отношения. У меня были серьезные сомнения, нерешительность относительно точки, которую нужно поставить. Так же, как и у Димы с его стороны. Все это тянулось достаточно долго, и было тяжело. Наверное, мы оба пытались спасти брак. Но, к сожалению, это не удалось.

Уже сменила фамилию?

Нет, у меня все еще фамилия бывшего супруга. Я планирую менять ее тогда, когда соберусь с силами заменить все документы, которые у меня есть. Это технически очень сложно, я не располагаю таким количеством времени на данный момент.

Какие уроки ты для себя извлекла из этого брака?

Всегда нужно быть честным по отношению к себе и к человеку, который находится рядом с тобой, вне зависимости от того, насколько неловкими и неудобными могут быть чувства. Нужно обо всем говорить. Иначе можно незаметно прожить не свою жизнь и в конце очень сильно удивиться: а почему же я не был счастлив? Может быть, в тот самый период, когда у меня появились сомнения насчет того, кто мы друг другу, когда я поняла, что мы в большей степени уже не муж и жена, а просто коллеги, мне стоило быть решительнее и сразу об этом сказать. Возможно, тогда этот ком не копился бы и не вылился бы в развод. А так как мы оба умолчали об этом, то в итоге произошел разрыв. Вот и все.  

Ты долгое время никак не комментировала развод. Наверняка в интернете появились разные слухи о причинах вашего разрыва. Какие были самыми интересными?

Я так мало обращаю внимания на слухи, что не могу сказать, какие меня зацепили. Единственное, запомнила, что были две основные версии: либо я воспользовалась его ресурсом, а потом бросила хорошего мужчину, либо наоборот — он меня поматросил и бросил. Это было любопытно.

А еще говорили, что причиной стал другой человек, появившийся в твоей жизни.

Нет, это неправда. Причиной нашего расставания не было появление другого человека. Это касалось исключительно двоих людей — меня и моего бывшего мужа. А новый человек у меня появился уже после.

Ты сейчас в отношениях?

Да.

Можешь сказать, с кем?

Не могу. Эта информация не закрытая, интернет знает об этом. Но я просто не говорю ничего публично. Не хочу привлекать к этому внимание. Вот и все.

История с разводом как-то отразилась на твоем творчестве?

Я бы не сказала. У меня и до этого были какие-то страдальческие песни, хотя я была, казалось бы, в счастливых отношениях. Поэтому сильно ничего не поменялось. Скорее, приобрело более эмоциональную окраску, стало еще более страдальческим (смеется), под впечатлением новых, не самых приятных эмоций.

Какой совет ты могла бы дать тем людям, которые сейчас переживают разрыв в отношениях?

Если честно, не знаю. У всех ведь все по-разному. Кто-то чувствует, что ему эти отношения нужны, и хочет в них остаться. А кто-то никак не может уйти, хотя понимает, что это уже просто необходимо. Тут нужно просто честно ответить себе на вопрос: хочешь ли ты сохранить эту связь или нет. Если хочешь, то надо разговаривать, пытаться удержать то хорошее, что между вами было. А если не хочешь, то нужно делать решительный шаг и уходить. Потому что чем дольше вы тянете, тем хуже.

Расскажи про свою жизнь в Москве. Сложно тебе было здесь адаптироваться?

Не настолько, как мне казалось. Москва приняла меня довольно радушно. Я с детства мечтала жить в Москве, и все мои желания осуществились. Этот город меня полностью устраивает. Безусловно, бывало разное. Но это, скорее, в тот период, когда я приезжала в Москву на время — на кастинги, на какие-то конкурсы. Вот тогда было финансово тяжело. А когда я насовсем переехала сюда, у меня уже был определенный капитал. Плюс мне было уже двадцать четыре года, и я вполне могла обеспечивать себя. Понятно, что это была не красивая, роскошная жизнь, а обычные будни, где-то не в центре Москвы. Но такого, чтобы мне было нечего есть, не происходило.

Какие стереотипы о Москве оказались ложными?

Мне казалось, что здесь люди более эгоистичные, злые, не готовые принимать новое. А на самом деле всё абсолютно точно так же, как и в любом другом городе России. Каких-то особенно агрессивных людей я здесь не увидела.  

Как ты оцениваешь свои нынешние карьерные достижения?

В целом неплохо. Лучше, чем я ожидала. Поэтому я всем довольна. Изначально вообще было непонятно, получится у меня что-либо или нет. Но все получилось, и стало ясно, что это даже больше, чем то, что могло случиться с девочкой из провинции. Поэтому остается только быть благодарной всему этому опыту.

А чего ты ожидала?

Ничего конкретного. Я просто знала, что хочу быть артистом, звездой, и всё. А как именно это произойдет, даже не думала. Знаешь, как говорят, пути Господни неисповедимы. Пусть Вселенная решает сама. А моя задача — много работать.

Что ты на данный момент считаешь своим главным достижением?

Как раз таки то, что у меня все получилось. Мое главное достижение — что я в целом смогла заявить о себе, что мое имя известно в музыкальной среде, что мои треки играют на радио и занимают какие-то позиции в чартах. Страна слушает мои песни! Это хорошо. Это то, чего я хотела.

По мере роста популярности писать новые песни становится сложнее или проще?

Сложнее, конечно. Идеи иссякают. Более того, планка задирается, и ты требуешь от себя все больше.

И каким ты бы хотела видеть свое творческое будущее?

Если все продолжится так же, то я буду счастлива.

А как же первые места в топе, премии и все такое?

Таких желаний у меня нет. Я просто хочу писать свои песни. И хочу, чтобы их слушали люди. А какие места они будут занимать, абсолютно неважно.  

У тебя есть довольно много фитов с разными артистами. Как обычно складывается такое сотрудничество?

Я пишу какую-то песню, и в процессе мне кажется, что здесь нужен еще один исполнитель, потому что так она будет звучать лучше. Думаю, кто бы это мог бы быть, и потом отсылаю этому исполнителю демку. Если он согласен, то пишет свою часть трека, мы записываем это в студии и выпускаем. Всё.

То есть в дуэтах ты чужие песни не поешь?

Нет. Никогда.

А какой из фитов тебе больше всего запомнился?

Наверное, самый первый — с Loc-Dog. Потому Саша — большой артист, которого я слушала с детства. Он меня поддержал в желании выпустить с ним трек, и это было удивительным. Я очень уважаю его как автора, и, когда прислала ему свою песню, он сказал, что это круто. Для меня такой респект был очень важным, поэтому и трек получился клевым.

С кем сейчас хотелось бы сделать фит?

Во-первых, это Ева Польна. Давно уже пытаюсь заполучить ее в качестве человека, с которым можно спеть дуэтом. Во-вторых, есть такой артист LYRIQ, и я хочу с ним фит, потому что он просто классный. Ну а в-третьих, это, наверное, Аня ASTI.

С Евой Польной ты уже что-то обсуждала?

Да, мы давно это обсуждаем. И сейчас новый этап.

У тебя уже есть материал для каждого из таких фитов?

Да, у меня все готово. Осталось только получить согласие. Это небыстрый процесс. Вы можете быть с артистом на одной волне, давно друг друга любить и говорить о том, что хотите сделать дуэт. Но технически все это происходит непросто. Нужно решить, через кого выпускать трек, какой будет бюджет, когда это все будет происходить. Потому что у каждого есть свой релизный план, и надо как-то втиснуться в удобные даты. В общем, там все сложно. Но надеюсь, что в этом году, что-то получится.

Как думаешь, почему сейчас фиты так популярны?

Потому что заканчиваются песни и мелодические ходы. А публику чем-то нужно удивлять. Остаются только какие-то интересные коллаборации. Все идеи, мне кажется, уже настолько высосаны из пальца, что ничего не звучит удивительно.

То есть ты ощущаешь в индустрии творческий кризис?

Да. Все стало вторичным. Но это нормально, потому что невозможно все время создавать что-то невероятное. Может быть, скоро появятся какие-то новые имена со свежими идеями, но пока я такого не наблюдаю. Может быть, плохо слежу (смеется). А может, все плавно подходит к своему логическому завершению.

Какой музыкальный период ты считаешь самым ярким?

Вообще самый пик невероятности именно для меня был в году 2017–2018-м, когда еще процветал Versus, когда люди старались написать какой-то действительно стоящий текст. Опять же, может, это я была молодой, прекрасной и полной энергии, но мне казалось, что все в музыке невероятно новое.

А когда начал ощущаться спад?

Года полтора назад, где-то так. Со времен ковида.

Странно. Многие артисты говорят, что именно ковидное время стало для них самым продуктивным.

Может быть, я не спорю. Но лично я не написала никаких шедевров за этот период, и не было у меня никакого эмоционального подъема. У других я тоже, честно говоря, такого не услышала. Конечно, были какие-то отдельные треки, на сто процентов цепляющие, но это лишь единицы. Раньше, что ни пятница, ты заходишь в интернет и не можешь даже выбрать, с чего начать, потому что все новые релизы очень достойные. А сейчас как-то и в плейлист добавить нечего.

Что за последний год поменялось в работе артистов в России?

Поменялась, скорее, механика того, как работает индустрия, и цифры монетизации. А сама работа артистов осталась прежней.  

Цифры монетизации насколько сильно изменились?

Для меня несущественно. Но я знаю, что для менее стриминговых артистов изменение составило значимую сумму, и теперь им стало тяжелее работать и поддерживать мотивацию. Стараются найти другие пути, но, честно говоря, пока это все не способно соответствовать тому, что было. Большие стриминговые площадки ушли, и появились какие-то абсолютно неизвестные и нераскрученные. Как там что монетизировать, пока вообще непонятно. А вот концерты остались неизменными. Все, что было в пределах туров по России, происходит так же, как и раньше.

Как по мере роста популярности меняются твои отношения с публикой?

Наверное, я становлюсь более закрытой. Не делюсь личным и стараюсь больше говорить о творчестве, о музыке. А так, мне кажется, мы с моими слушателями остались в тех же отношениях.

Почему не делишься? Стало больше хейтеров?

Не то чтобы. Просто люди все разные, и когда их становится очень много, сложно угодить каждому. Поэтому приходится говорить на более общие темы, чтобы никого лишний раз не задеть. Чем больше народу, тем больше повода, чтобы кто-то тебя неправильно понял. Иногда люди абсолютно не понимают юмор или сарказм, воспринимают это на свой счет. Шутить стало сложнее, сто процентов (смеется). Например, мы в телеграм-чате с моими слушателями уже давно в шутку называем меня «Мория», и, представь, до сих пор находятся люди, которые пишут: «А вообще-то правильно писать “Мария”!». Они действительно думают, что я не знаю, как пишется мое имя?! (смеется) И это прям верхушка айсберга. Дальше сама можешь представить, что там.

Ты как-то ощущаешь изменение своего звездного статуса?

Я вообще не чувствую, что есть какие-то статусы. Представляю, что такое артист класса А, ну и все. И это не я (смеется). Не знаю, что у них там иначе. Может, когда я дойду до этого статуса, то, наверное, замечу, что мне наконец-то дорогие орехи стали класть в гримерку (смеется). А пока я не вижу никаких особенных изменений. Конечно, вижу, что люди стали чаще оборачиваться, смотрят на меня на улицах, что-то обсуждают исподтишка или где-то караулят. Но пока это не проблема.

Чувствуешь завышенные ожидания со стороны своей аудитории?

Да. Но, мне кажется, это прежде всего мое внутреннее ощущение. У слушателей этого, может быть, и нет. Но я уже не могу написать какую-то чушь, невнятный набор слов, плохие или неинтересные ритмы. Мне все время нужно держать планку.

Кто тебе помогает в этом?

В студии есть саунд-продюсер, который слушает новые песни в первую очередь. Есть мои близкие люди, которым я тоже демонстрирую свои сочинения. Но я показываю только то, что уже довела до ума. У меня очень непростой внутренний критик, и с ним сложно договориться.  

Ты чего-то боишься?

Я, конечно, переживаю, что, как многие артисты, могу в какой-то момент стать не у дел, перестать чувствовать то, что необходимо аудитории, и уйти в андеграунд, начать писать песни, которые нравятся исключительно мне. Я бы не хотела быть таким безумным художником. Хочу чувствовать ту грань, где то, что близко мне, нравится еще и моим слушателям.  

А кто для тебя является ориентиром в творчестве?

Как таковых ориентиров у меня вообще нет. Но все, что я делаю, базируется на классных текстах, поэтому получается, что ориентируюсь только на русскоязычных исполнителей, которые всегда писали и пишут по сей день классные тексты. Это, например, Земфира (признана в РФ иноагентом — прим. ред.) или та же самая Ева Польна. Или отдельные рэперы, которые умеют писать интересно.

А что в твоей жизни есть помимо музыки?

Я люблю вести активный образ жизни, танцевать, заниматься спортом, играть с друзьями в квесты, ходить в веревочный парк. Читать в последнее время я стала мало, из последнего прочитала «Щегла», и это была такая объемная книга, что у меня пока отпало желание браться за чтение (смеется). А еще я люблю играть в приставки, это мое хобби. Сейчас, конечно, играю в «Хогвартс», как и все. А в целом любые игры меня устраивают.

Что у тебя в плейлисте?

Разное, начиная от звуков костра и заканчивая какими-нибудь Paramore. А если говорить о попсе, то из русских имен это те же самые LYRIQ, Oxxxymiron (признан в РФ иноагентом — прим. ред.).

Какие у тебя планы на нынешний год?

Задумки, конечно же, глобальные, грандиозные. В июне хочется выпустить какой-то ЕР. Должны выйти классные фиты, я надеюсь, что все получится. И очень хочу осенью снова собрать Adrenaline Stadium. Ну и вообще, поездить по России с концертами. График еще абсолютно не согласован, но мы, как и все предыдущие разы, конечно, поедем в Самару, Екатеринбург, Новосибирск, Ростов-на-Дону и Краснодар. И в Воронеж тоже нужно съездить обязательно.