Филипп Киркоров: «Я рокер по натуре!»

Филипп Бедросович, расскажите, какая новогодняя ночь стала самой необычной в вашей жизни?

Наверное, та, которая была в 1990 году, когда мне предложили поехать в Америку и дать бесплатный концерт в ресторане, где пела Любовь Успенская. Это было для меня необычно. Мне было чуть за двадцать, и я был абсолютно домашним ребенком, таким маменькиным сыночком. Но, правда, к тому времени уже спел «Атлантиду», «Ты, ты, ты», «Небо и земля» — то есть был достаточно популярным молодым артистом. Тем не менее Новый год все равно всегда справлял дома. И тут вдруг поступило предложение отправиться в США и спеть в новогоднюю ночь. Мне настолько хотелось посмотреть эту страну, о которой тогда много говорили, и тем более выступить на одной сцене с Любовью Успенской, что я долго мучился, принимая решение, выбирая между домом и этой поездкой. В итоге все-таки решил поехать, о чем очень пожалел. Да, это было забавно, красиво, но мне так не хватало домашнего тепла и было так грустно! Я был абсолютно один. Со мной даже коллектива не было. Вообще никого!

А какие самые запоминающиеся подарки вам дарили на Новый год?

Надо вспомнить… Вот в этом году мне друзья из Америки подарили двух голубей.

Живых?

Ну не мертвых же, деточка!

Может, например, фарфоровых или пластиковых.  

Пластиковая у меня сумочка есть в виде голубя — самый модный клатч, с которым Сара Джессика Паркер сейчас снимается в сериале «Секс в большом городе». Он уже у меня в коллекции. Вот клянусь вам, из необычного больше всего запомнились эти два голубя, которых подарили мои друзья.

Они так и живут у вас?

Да. Причем, вы знаете, ребята дали мне их и говорят: «Давайте выпустим этих птиц в небо!» А на улице минус тридцать! Я отвечаю: «Вы в уме? Сейчас их выпустите, и сюда упадут два трупика. Вы что!» Мы сразу поместили их в тепло. Они белые, красоты невероятной, просто потрясающие. А потом я построил голубятню, и там уже живут двенадцать или тринадцать голубей.
Нынешний год вообще был плодовит на подарки. Он же у нас юбилейный. Сначала Алле-Виктории исполнилось десять лет. Потом был мой юбилей в Кремлевском дворце. Потом второго июня было девяностолетие моего папы. Потом у Мартина был юбилей — десять лет. И у мамы моей, которой уже нет, тоже в этом году был бы юбилей — восемьдесят пять лет.

А вы сами что необычного дарили другим?

Это долгая история. Я вообще люблю дарить подарки. Но, наверное, самый необычный и дорогой подарок я сделал одной женщине…

Свое сердце?

Ну это, конечно, бесценно, но было еще кое-что: я подарил ей на Новый год «роллс-ройс» за семьсот тысяч евро. А она его сразу же кому-то перепродала.

Вы обиделись?

На тот момент я уже устал обижаться. На обиженных воду возят.

А деньги — это хороший подарок, как вы считаете?

В наше время — очень хороший. Кстати говоря, в последнее время я прихожу на праздники к знакомым именно с конвертиком. Только в исключительных случаях, если знаю человека очень хорошо и нахожу именно то, что нужно, покупаю подарок. У меня есть друг, Алик Достман, и я подарил его сыну на совершеннолетие очень классное устройство, которое помещаешь в уши, и оно синхронно переводит речь с пятидесяти языков. Например, я смотрю испанский фильм на испанском языке, и у меня сразу в ушах автоматический перевод.

У вас в семье есть новогодние традиции?

Конечно. Мы собираемся обычно в десять вечера, смотрим телевизор, играем в лото. Обязательно на столе есть оливье. Слушаем речь президента, потом начинается «Новогодний огонек», все гуляют, а я смотрю, как же меня отсняли в этом «Огоньке».

Всегда довольны?

Сейчас всегда. А по молодости из-за этого новогодние ночи бывали немножко грустноваты, потому что меня из новогодних концертов все время вырезали. Почему-то до меня не доходило время. Это было в конце восьмидесятых, когда я был очень молодой. И вот представляете, все веселятся вокруг, а я сижу у телевизора и жду себя. Проходит час ночи, два, три. Программа заканчивается, а меня так и не показывают.

А вы не спрашивали потом, почему так?

Не у кого было спрашивать. Да и я всегда стеснялся, мне это было как-то неудобно. Еще статуса никакого не было. Это сейчас просят: «Снимитесь, пожалуйста! Спойте! Делайте, что хотите, только снимитесь!» И столько каналов, что глаза разбегаются. А тогда был один первый канал, и всё. И вот ты сидишь, ждешь концерт в новогоднюю ночь, а тебя не показывают. Просто вырезают твое выступление, потому что ты еще молокосос. Даже несмотря на то, что уже спел хит. Например, не нравишься ты главному редактору или он говорит, что, мол, мне еще рано в таких концертах участвовать. Представляете, как это обидно? Вам-то, наверное, кажется, что я прямо сразу стал звездой.

Если честно, то да.

Спасибо, но реальность по молодости открывала немножко другие грани. Я даже не помню, с какого года началась вот эта безумная популярность. Наверное, где-то с 1993 или 1992-го.

А что произошло? Вы спели какую-то особенную песню? Или просто накопился багаж хитов за предыдущие годы?

У меня тогда уже каждый год выходил хит за хитом. «Я люблю тебя, Марина», «Ты скажи мне, вишня». Багаж был серьезный, да. Но и артистов было не так много. Из молодняка мы были практически только вшестером: я, Женя Белоусов, Вова Пресняков, Дима Маликов, Маша Распутина, Наташа Ветлицкая — вот такое тогда было молодое поколение. Кристина тогда тоже начала делать свои первые звездные шаги. Ну и наши легенды: Пугачева, Леонтьев, Ротару. «Новогодние огоньки» были не такие длинные, как сейчас, но артисты — прям один к одному.

Есть ли в вашем репертуаре песня, которую вы могли бы назвать своим главным хитом?

Я свою главную песню еще не спел. Но у меня есть золотое собрание хитов из пятидесяти пяти штук. По результатам соцопроса, который делался в Центральном округе, на первое место люди ставят песню «Единственная моя», потом «Снег» и «Жестокая любовь». С одной стороны, это, конечно, очень приятно. Но с другой — это все баллады, лирика. Почему-то люди выбирают только лирические хиты.
Однажды я выступал на корпоративном концерте, и заказчик выставил лист песен, которые хотел бы услышать. Всё, что он отобрал, — это были медляки! Но я же с балетом, пух и перья, полный состав. А медляки обычно без всех поются. Я попросил объяснить заказчику, что это все, конечно, красиво, но, может, стоит разбавить «Атлантидой» или «Цвет настроения синий, черный», «Вива ля Дива», «Огонь и вода»? «Роза чайная» есть, в конце концов. Мне сказали «нет». Я рискнул, и, вы знаете, эксперимент удался. Потому что люди как вышли танцевать медленные танцы, так все пятьдесят минут моего выступления и протанцевали. И после каждой песни кричали «бис» и «браво». Я был удивлен. Оказывается, люди меня ассоциируют с балладами.

Все эти песни до сих пор звучат на ваших концертах?

Ну не все. Я меняю репертуар. Но в основном все гранд-хиты так или иначе есть. Особенно в моем юбилейном шоу, которое мы, кстати, будем повторять в апреле 2023 года. Я растягиваю себе праздник, потому что считаю, что юбилей — это не только конкретно 30 апреля. У меня весь год юбилейный. Начался он концертами в Питере и Москве и закончится пятью концертами в Петербурге, в зале «Октябрьский», и пятью концертами в Кремлевском дворце. А дальше будем готовиться к моему шестидесятилетию.

А есть композиции, которые вам уже прям набили оскомину?

Есть песни, которые я не любил никогда и не люблю до сих пор. Например, «Зайка моя». Ненавижу! С самого начала не мог ее терпеть, потому что мне она не нравилась. Еще была одна песня, которую я не хотел записывать, потому что считал, что она никакая. Она была включена в мой первый альбом в самый последний момент, потому что что-то не получилось с другой песней, и оказалась моим первым хитом. Это была «Атлантида». Представляете? Ее автор, великий Леонид Петрович Дербенев, написавший все первые песни Пугачевой, песни к кинофильмам, просто заставил меня спеть ее. Сказал: «Ты еще будешь вспоминать меня!» А я с ним всегда спорил. За «Ты, ты, ты» спорил, за «Небо и земля» спорил, говорил: «Ну что вы мне пишете какие-то слащавые стихи!» Я же вообще рокер по натуре. Тогда мне так казалось. Как все меняется в этой жизни, да? И вот он меня заставил спеть эту «Атлантиду», которую я не хотел. И именно она и зазвучала на радио. Но это сейчас сто пятьдесят тысяч радиостанций. А тогда было радио «Маяк», «Юность» и, наверное, всё. На «Маяке» была рубрика «В рабочий полдень», куда каждый день звонили люди и заказывали песни. И каждый второй просил включить «Атлантиду» и «Ты, ты, ты». А сейчас в моем шоу «Атлантида» звучит в финале концерта.
А «Зайка» — это вообще была шутка, стеб. Я даже поругался с Аллой, когда она на студии заставила меня записать эту песню, точнее, прочитать. Вы же знаете, что я первый рэпер в этой стране? Это абсолютный рэп, который был записан еще в 1995 году. Вот Тимати сейчас прочитает об этом, волосы на себе будет рвать. Но мне никогда эта песня не нравилась, хотя она принесла дикую популярность. Правда, у нее был потрясающий клип, который снял Олег Гусев, и там впервые живой артист был совмещен с мультиком. Кстати, вы знаете какая самая нелюбимая песня у Аллы Пугачевой? «Миллион алых роз». Так бывает, что самый главный хит у артиста почему-то вызывает изжогу. Не знаю почему.

Насколько интуиция важна в творчестве?

Это главная вещь. И у меня она просто звериная. Это от мамы. Вообще это называется чуйка, и она меня еще не подводила никогда. Просто по молодости я видел себя немножко в ином образе. Мне хотелось петь какие-то другие песни, трагические. Но потом мне сказали, что я это еще успею. Пока молодой, пой то, что тебе подходит по возрасту. Будет тебе сорок — споешь о трагедиях сорокалетних.

А рецепт хита вообще существует?

Нет. Рецептов нет. Это приходит свыше. Это химия. Можно спеть очень хорошую песню, но она выйдет не вовремя, не в тот сезон. У меня есть пара абсолютно хитовых песен, которые не стали успешными, потому что попали не в свое время, может быть, опередили его. Вот спросите меня, какой мой самый любимый альбом.

Какой у вас самый любимый альбом?

Самый мой удачный альбом, которым я горжусь и который считаю просто произведением искусства, — это «ЧелоФилия». Мы сделали его вместе с Сергеем Челобановым в 2000 году. Даже сегодня он звучит авангардно. Даже сейчас он опережает время, хоть прошло уже двадцать два года. У меня в карьере он считается самым провальным, а для меня это самая любимая работа. Вы, наверное, даже не знаете про этот альбом, да? Он очень разнообразный. Найдите его, послушайте, он есть в интернете. А другой из числа самых любимых — Magico Amor, который был записан в Латинской Америке на испанском языке и вышел в 2001 году. За рубежом он стал платиновым, и я за него получил одну из золотых статуэток World Music Awards в Лас-Вегасе. Мне делали комплименты и говорили, что я пою вообще без акцента.

У вас есть какие-то табу в творчестве? Чего вы никогда не сделаете?

Ну я с голым задом не выйду на сцену. Хотя была же история с колготками в Алма-Ате… Это как про великого Высоцкого сняли говнофильм, где из него сделали барыгу, пьяницу и наркомана, так, наверное, и когда меня не станет, сделают фильм, где будет розовая кофточка, колготки в Алма-Ате, скандал в Кремле, танцы на кресте. А не мои
рекордные тридцать три концерта в Питере, которые попали в Книгу рекордов Гиннесса, не потрясающий тур с самолетом, когда мы объездили всю страну, и не тридцать пять звездных лет с двадцатью выпущенными альбомами и аншлагами, которые я до сих пор собираю. Кто знает, что останется в истории.

Тогда Алла-Виктория всех убьет.

Да, она всех подвесит, конечно. Она за меня порвет. Убивает сразу всех.

Молодец. Вся в папу.

Она точно в папу. А Мартин у нас другой. Он интеллигент.

Что, на ваш взгляд, будет популярно в музыке в следующем году?

Ой, нет ничего неблагодарнее, чем думать о том, что будет популярным. Но, мне кажется, народ подустал от всего агрессивного в музыке, поэтому будет востребована лирика. И у меня уже есть одна заготовочка на будущую весну. А в этом году мы сделали потрясающий релиз с Анной Asti: в мой день рождения зарелизили дуэт с песней «Хобби». С первого дня мы возглавили все чарты и до сих пор в топе находимся. Поэтому я не сторонник того, чтобы каждые три месяца выдавать песню, засорять эфир.

Вы знали, что «Хобби» станет хитом?

У нас с Аней случилась химия с первой встречи, когда мы познакомились. Она приехала ко мне сюда в Рождественскую ночь. Так получилось, что в ее жизни и творчестве были серьезные перемены. И пазлы сошлись: она рассказала свое, я — свое. И гениальный композитор Дима Лорен, который был с нами в компании, это все услышал и буквально через три дня принес песню, которая сразу меня зацепила. Первая моя реакция на нее — захотелось переслушать. Это была не слащавая песня про то, что «я люблю тебя, ох, ах». В такое уже никто не верит. А в ней был разговор двух взрослых людей. Она поет:
«Ты прошел, мой друг, все это сам.
Почему изнутри свет, ну ответь мне?
Я уже не верю чудесам
И опять повторяю себе…»
Я ей отвечаю:
«Только ты еще не знаешь о том,
Как будешь громко смеяться потом.
И вроде те же песни в твоем плейлисте,
Но уже не о нем.
Ты будешь на берегу океана
Смотреть, как звезды близко с кем-то очень искренним,
А пока кровоточат раны,
Давай еще по виски».
Эта песня стала пророческой. Теперь каждый трек, который выпускает Аня, сразу возглавляет хит-парады и держится долго. «Хобби» стала ее первым релизом, и с тех пор она зарелизила, по-моему, десять песен и сейчас ездит по всем городам, собирает полные залы. Я ей аплодирую стоя. Вообще есть два артиста, которых я очень люблю и которых считаю номером один в сегодняшнем поколении: это Аня Asti и JONY. Еще мне нравятся Мари Краймбрери и Клава Кока, Зиверт, Егор Крид. Он, конечно, сумасшедший, но что-то в нем есть такое, он подкупает своим обаянием.

А какие основные ошибки сейчас совершают молодые артисты?

Слишком рано чувствуют, что уже владеют миром и ухватили жар-птицу за хвост. Рано успокаиваются. И я проходил через это. Но меня мама держала очень жестко. Когда я звездил одно время по молодости, она меня ставила с небес на землю фразой: «Филипп, ты катишься по наклонной плоскости!» Меня тогда так это раздражало. Я отвечал: «Мама, какая наклонная плоскость! Посмотри, у меня полные залы». Мне тогда было девятнадцать-двадцать лет. Но она не отступала: «Нет, ты катишься по наклонной плоскости. Что это у тебя вот тут? Что это за окружение?»

Она была права?

Да. И она была для меня незыблемым авторитетом до моих двадцати семи лет, пока была жива. После нее я доверял только Алле. А больше для меня авторитетов не было, несмотря на всю мою любовь и уважение к папе. С ним мы всю жизнь шли параллельно друг другу, у каждого был свой путь.

У вас есть жизненный девиз?

Их два. Первый — «Все, что ни делается, то к лучшему». И второй — «Лопни, но держи фасон». Он мне достался от Людмилы Марковны Гурченко — того человека, который мне всегда подставлял плечо, и это было взаимно. Она была моей любимой актрисой. У меня с детства была мечта — стать артистом только для того, чтобы познакомиться с Людмилой Гурченко и с Андреем Мироновым. Но, к сожалению, Андрея Александровича не стало как раз в том же году, когда я вышел на сцену. А с Людмилой Марковной мы встретились, подружились. Когда мне говорят: «Нам так нравятся ваши песни», я отвечаю: «У вас хороший вкус!» И это как раз ее фраза. Она мне сказала ее, когда мы только познакомились. Я уже был звездой и после ее спектакля пришел за кулисы, волновался, как мальчик. Постучался к ней в гримерку, она открывает дверь, а я вхожу и робею, потому что передо мной великая Гурченко. Говорю: «Людмила Марковна, спасибо вам за спектакль. Вы моя любимая актриса!» Она отвечает: «Молодой человек, у вас хороший вкус». И с этого началась наша дружба. Она была очень значимой фигурой в моей жизни. В самые непростые минуты всегда подставляла свое плечо. Вы знаете, как она ушла из жизни? Ей привезли фильм, снятый про нее. Она вместе с мужем смотрела его, и, когда дошла очередь до новогоднего музыкального номера «Пять минут», с которого началось ее восхождение, у нее остановилось сердце. Представляете? Мистика...

Что вы пожелаете нашим читателям в новом году?

Ваши читатели — это как раз моя аудитория сегодня. Когда мне исполнилось пятьдесят лет, меня почему-то все захотели поставить на пьедестал и отодвинуть от шоу-бизнеса. Но вдруг появился «Цвет настроения синий», «Цвет настроения черный», началась вся эта молодежная тусовка: Дава, Maruv, Зиверт. И жизнь как будто резко пошла в обратную сторону. Такое ощущение, что мне после пятидесяти исполнился не пятьдесят один год, а сорок девять. Это, кстати, формула, выведенная Аллой Пугачевой, и по ней в этом году мне исполнилось сорок пять. И это правда! Посмотрите на Аллу Борисовну: выглядит как девочка — подтянута, хороша собой. Как будто действительно 26 лет. Я вижу, что говорю с молодежью на одном языке. Кому-то это нравится, кому-то нет. Кого-то и наше с вами интервью будет раздражать. Но равнодушных не будет ни к нашей фотосессии, ни к нашей беседе. Поэтому мне бы хотелось пожелать нам всем не закупориваться в себе, в своей ракушке. Я вообще как барон Мюнхгаузен: в самые непростые минуты беру себя за косичку и сам вытягиваю из болота. Мне не нужен ни психолог, ни психотерапевт. Поэтому мое пожелание всем: вытаскивайте себя из всех бед и неприятностей сами. Никто больше вам не поможет. Если человек сильный духом, он сам себя спасет из любой ситуации.

Выражаем огромную благодарность компании «Елочки в дом» и лично Ольге и Дмитрию за предоставленную елку для Филиппа Киркорова.
Сайт: elochkivdom.ru