Варвара Убель: «Я знаю формулу хита»
Варвара Убель: «Я знаю формулу хита»
Варвара Убель – молодая и амбициозная певица. Она – абсолютная своя в мире джазовой музыки, а теперь и ее рок-группа звучит в самых модных клубах и на радиостанциях. Ее творчество, кажется, классическая история Золушки, только сказка началась в Новосибирске, а вместо бала – шоу-бизнес.
Варя, недавно у твоей группы UBEL вышел новый трек What Wings Are Driving Me. Вы начали работу над вторым альбомом?
Да, и это то, чем я сейчас очень сильно горю! Он не будет уступать по своей концептуальной составляющей прошлому альбому «Лидокаин», но при этом мы планируем сделать его намного более качовым, битовым, жизнеутверждающим. И там будут фиты с известными артистами. Рассчитываем, что к началу осени этот альбом точно выйдет.
Там будут музыкальные эксперименты?
Мы постоянно экспериментируем. На мой взгляд, концепция существования артиста в одном жанре вообще отходит в прошлое, потому что это просто скучно. Ориентируемся прежде всего не на стили, а на то, какие эмоции вызовет наша музыка. Мы, как такие химики в лаборатории, соединяем разные звучания, чтобы вызвать у слушателя определенные чувства. Любая музыка – это всегда игра с энергетикой.
В новом альбоме мы будем рассуждать о фаталистичности, о взрослении человека, о поиске дома. Собираемся смешать разные жанровые палитры и использовать много живых инструментов: духовых и струнных.
Все песни для него ты написала сама?
Тексты – да, а музыку в сотворчестве с моим братом Егором. Мы никогда ничего не покупаем у других авторов, потому что нам важно донести до слушателя собственные идеи. Часто бывает, что артисты хотят показать аудитории какой-то классный бит или прикольную музыку, А мы, наоборот, работаем больше над смыслами. И нам нравится, когда люди их считывают.
А что публика должна понять, слушая тебя?
Самый главный месседж, который я хочу донести и который будет сквозным в новом альбоме, –насколько прекрасна жизнь и как важно тратить ее на что-то ценное. Мы все очень часто распыляемся, занимаемся ерундой, а потом жалеем о потерянном времени и грустим.
Мне с детства кажется, будто бы я живу уже второй раз, и поэтому обращаю столько внимания на все детали, эмоции, на людей, которые вокруг меня. Пытаюсь уцепиться за каждый момент, почувствовать, насколько он уникален. Проживать каждый миг и оставаться в настоящем – это очень круто. Вот то, что я хочу донести.
Ты уже ощущаешь свою популярность?
Есть немного. Но я пока широко известна в узких кругах (смеется) - в музыкальных барах, на джемах, в разных тусовках. И я чувствую возросшую любовь зрителей. На всех наших концертах сейчас полные залы. А на улице меня в основном узнают люди, которые смотрели по телевизору шоу «Ну-ка, все вместе!», где я победила в 2022 году.
Правда, с тех пор моя внешность сильно изменилась: я отрастила и выпрямила волосы, покрасила их в другой цвет, похудела на шесть килограммов. И сейчас мне приходится заново выстраивать свой визуальный образ в Сети.
Но я кайфую от того, что могу находиться в общественных местах и не бояться быть собой. Осознаю, что следующий этап моего развития может быть менее комфортным для моей обычной бытовой жизни.
После участия в шоу твои гонорары выросли?
Да, в разы. Я стала намного дороже, чем была до победы.
То есть такой конкурс может стать серьезной стартовой площадкой для артиста?
Смотря как ты себя в нем показываешь. Я изначально относилась к нему как к рекламной акции. Например, ровно через неделю после показа финала, в котором я победила, вышел мой дебютный альбом и состоялся концерт в Москве. Естественно, было много внимания. Но это все я продумала заранее, тут не было никакой случайности. Я знала, что это шоу – мой серьезный ресурс, как реклама по телевидению в прайм-тайм, и надо использовать его по максимуму. Короче, у меня был план, и я его придерживалась (смеется).
А еще мне очень повезло, потому что музыкальные продюсеры этой программы раскрыли меня на сто процентов. Они отсмотрели все видео в заявке и сразу сказали, что моя тема – джаз, и это должны видеть все. Это верх профессионализма, но так случается не со всеми.
Ты сама себе подбирала репертуар?
Да, все песни, которые пела, выбрала из предоставленного списка. И во всех джазовых композициях была моя авторская аранжировка. Я посекундно указала, какие инструменты нужны, какие ритмические рисунки, какие модуляции. Прописала абсолютно все так, чтобы меня нельзя было понять неправильно. Такой у меня подход.
Что нужно, чтобы понять джаз?
Джазовая музыка бывает разного качества, в том числе и плохого. Тот, кому не нравится джаз, возможно, просто натыкался на его не лучшие примеры. В хорошем джазе всегда есть нерв и тонкий юмор, а за этим очень интересно наблюдать. Иногда достаточно просто проникнуться атмосферой композиции и позволить ей на какое-то время стать саундтреком вашей реальности.
Но если есть ресурс на внимательное слушание, то самое любопытное – наблюдать за диалогом музыкантов и представлять, что каждый инструмент – это отдельный персонаж. У всех них разные функции, но общая цель одна – прямо здесь и сейчас прочитать мысли друг друга и в импровизационном потоке создать цельную музыкальную историю.
Кстати, сейчас джаз уже перестает быть чем-то необычным и даже становится модным, благодаря в том числе команде Игорь Бутмана, который по всей стране делает джазовые фестивали. Многие музыканты занимаются популяризацией джаза.
Двадцать лет назад эта музыка считалась элитарной: она нравилась маленькому количеству людей и играла лишь в определенных местах. Все думали, что джаз – это «музыка лифтов», нечто фоновое.
Как ты относишься к критике?
Я все детство провела на конкурсах, объездила всю Россию, участвовала в шести или семи Дельфийских играх, такие Олимпиады в области искусства, и заняла там все места: у меня был и диплом, и бронза, и серебро, и золото. И, конечно, слышала очень много критики в свой адрес. Поэтому я закалена. Для меня нет никаких авторитетов даже среди максимально известных людей. Ко всем отношусь с уважением, но никто не может раскритиковать меня сильнее, чем я сама.
Но на том же конкурсе были люди, которые не давали мне баллы и говорили: «Вы одеты несоответственно песне». Такое я воспринимаю как попытку докопаться хоть до чего-нибудь, чтобы пропиарить самих себя. И над подобной критикой, скорей, посмеюсь.
А с хейтом со стороны публики ты сталкиваешься?
Постоянно! (смеется). Есть люди, которые с ноги заходят в мои личные соцсети и начинают комментировать что-то обо мне в третьем лице. Самый частый хейт, конечно, про внешность и про то, что у меня недостаточно сильный голос. Очень запомнился один смешной комментарий под постом об альбоме: «Все классно, но только автора бы вам хорошего!» (смеется).
Кто твоя аудитория? Кого ты чаще всего видишь на концертах?
По джазу меня больше знают взрослые люди – те, которые смотрят телевизор. Они приходят на «сидячие» джазовые концерты, где можно забронировать столик и послушать то, что показывали по ТВ. А на концерты группы UBEL, на мою авторскую музыку, приходят молодые ребята, которые узнали меня из плейлистов разных стриминговых сервисов, и они танцуют, поют вместе со мной. Зачастую бывает, что люди приходят семьями. Я – артист, объединяющий поколения, и мне это очень нравится.
Ты суеверный человек?
Нет. Когда я жила с родителями, мне дома запрещали свистеть, потому что денег не будет. И я вообще не умела этого делать. А когда съехала, то за год обучилась художественному свисту. И теперь говорю родителям, что это мой сценический инструмент, поэтому если раньше дома я только пела, то теперь буду еще и свистеть (смеется).
И с деньгами вроде все в порядке?
Ну да! Примета не работает, подтверждаю (смеется). Это все наши психические установки, которые мешают жить. Приметы придумали люди, значит, их можно так же и нейтрализовать в своей голове.
А есть у тебя какие-нибудь ритуалы, например, перед концертом? Или чтобы начать писать, творить?
Ритуалы перед концертом есть, но они не связаны с эзотерическим подтекстом. Дыхание – это наше все. Оно может и успокоить, и зарядить. Мне нужно остаться одной хотя бы за пять минут до выхода на сцену, сконцентрироваться, ни с кем не болтать, не расплескивать энергию и понять аудиторию, то, как я буду с ней общаться.
Как ты в целом оцениваешь нынешнюю российскую музыкальную индустрию?
Я сноб, и мне сложно угодить (смеется). На мой взгляд, в плане музыкального развития мы немножко отстаем от Запада, зарываемся в привычные рамки. Например, есть «бочка» и бас, которые когда-то у нас приняли как классное звучание. Их используют практически в каждой песне, как будто всем страшно сделать по-другому. А я жду экспериментов, свежих музыкальных решений. Именно за этим и стоит творчество.
Конечно, люди любят предсказуемые песни, потому что человеческий мозг так устроен. Но гормоны счастья в него впрыскиваются не только когда все знакомо и понятно, но и когда есть какая-то одна неровная деталь, которая вдруг разбивает наши ожидания.
Я в своей музыке как раз стараюсь сломать эту предсказуемость – в нужный момент и так, чтобы не отпугнуть этим слушателя, а наоборот, вызвать волну удивления. Это трудно, потому что иногда меня несет в такую сторону, где все очень сложно.
Егор, мой брат, с которым мы вместе играем в группе, говорит на это: «Варь, давай, убирай этот сельдерей» (смеется). И мы оставляем сложность в совсем небольшом количестве, как специю. Свою такую специю должен найти каждый артист.
Чисто коммерческие хиты можно определить по каким-то критериям?
Я слышу, когда музыка написана под продажу. Типа: «Сейчас мы возьмем вот этот темп, потому что под него удобно танцевать или шагать, «бочки» и басы, которые всем заходят, потом добавим мелодию на вокал, которую легко напевать, а в тексте напишем что-нибудь про любовь».
В таких песнях для меня нет абсолютно никакой ценности. Я понимаю, чего артисты хотят этим добиться, но никогда такое не буду слушать. Это пластиковая музыка, и она не дает эмоций.
Но артисты, которые пишут такие песни, искренне считают, что раз это нравится аудитории, то надо продолжать ее радовать. Разве это плохо?
А я считаю, что аудиторию надо воспитывать. Ну и плюс любой артист строит свою жизнь вокруг тех песен, которые он выпускает. Если мне искренне нравится та музыка, которую я делаю, и при этом она подходит под все стандарты, то кайф. Но если артисты оправдываются, что пишут и поют свои песни только потому, что это нравится публике, то они несчастные люди.
Когда-то давно я беседовала с очень крупным артистом, одним из самых-самых топовых в России, не буду называть имени, и он в разговоре воскликнул: «Ты думаешь, мне нравится, что я пою?». …Вообще-то, да, думала, вам нравится, что вы поете!
О чем ты мечтаешь?
В детстве у меня была сформулированная мечта – стать знаменитой и популярной. Но с течением времени я поняла, что она становится для меня своего рода оковами и требует уточнения. Сейчас уже не хочу достигать ее любой ценой. Мечтаю делать то, что мне нравится, но при этом еще и успевать жить. Если мне позвонят и скажут: «Варя, у нас есть миллиард, мировое турне, и вылет завтра», я отвечу: «Нет, у меня на завтра запланирован поход в кино и забронирован столик в ресторане».
Взрослея, я понимаю, что для меня важен комфорт и счастье близких людей. А самое главное – я не хочу быть тем артистом, который на фотках всегда улыбается, а внутри разбит и несчастен.
