LYRIQ

НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ НАШЕГО ГЕРОЯ — КИРИЛЛ ЕРМАКОВ. ТЫ ЗНАЕШЬ ЕГО ПО СОВМЕСТНЫМ ТРЕКАМ С МОТОМ И ZIVERT, ТАКЖЕ СЕГОДНЯ У МНОГИХ НА РЕПИТЕ ЕГО СОЛЬНАЯ ПЕСНЯ «ОДНАЖДЫ». ОДНАКО НАЧИНАЛ КИРИЛЛ НЕ КАК ПЕВЕЦ, А КАК АВТОР ПЕСЕН, САУНДПРОДЮСЕР. ЕГО РАБОТЫ МОЖНО УСЛЫШАТЬ В ИСПОЛНЕНИИ ВАЛЕРИИ, АРТИСТОВ BLACK STAR, СТАСА МИХАЙЛОВА, АРТУРА ПИРОЖКОВА И, КОНЕЧНО, ZIVERT. В ЭТОМ ИНТЕРВЬЮ ПОГОВОРИЛИ С КИРИЛЛОМ О ТВОРЧЕСКОМ ПУТИ, ПЕРВЫХ ЗАРАБОТКАХ, ПЕРЕЕЗДЕ В МОСКВУ И ЗВЕЗДНОЙ БОЛЕЗНИ.  

Кирилл, тебе двадцать пять лет. По‑твоему, тот этап, на котором ты сейчас находишься, — это много или мало?

Мне кажется, с человеком все происходит тогда, когда он к этому внутренне готов. Так что для меня все максимально своевременно. С самого начала творческого пути я наращивал свой профессиональный уровень, развивал в себе важные человеческие качества. И сейчас я как никогда готов к судьбе артиста, как и готов быть настоящим профессионалом в своей деятельности композитора, саунд-продюсера.  

С чего вообще начался твой путь?

Тяга к музыке появилась раньше, чем я начал складно говорить. В четыре года родители отдали меня в музыкальную студию, где я пробовал петь, после этого была музыкальная школа, а в подростковом возрасте я учился в музыкальном колледже при консерватории (у меня дирижерское среднее специальное образование). Так что с одной стороны всегда была классическая музыка, а с другой — эстрадная. Вместе это принесло свои плоды: детальное понимание музыки, чувство стиля, у меня отработаны и академический вокал (я пел в хоре), и современное звучание. Саунд-продюсером я стал неслучайно. Когда впервые попал на студию звукозаписи, меня это так поразило, что я заинтересовался тем, как производится музыка. Мне захотелось познать процесс изнутри. Любопытство вылилось в то, что с шестнадцати-семнадцати лет я начал этим заниматься. Дома, в Беларуси (в Москву я переехал в двадцать лет). На родине было не так много сверстников, которые бы занимались музыкой, поэтому приходилось всё познавать практически в одиночку. Потом я работал музыкальным продюсером одной передачи на телевидении, параллельно трудился на радио. А вскоре случился мой первый визит в Москву, и, попав в эту атмосферу, я, честно говоря, офигел — настолько много оказалось рядом людей моего возраста или чуть старше, при этом суперпрофессионалов своего дела. Мне пришлось нагонять, переучиваться — грубо говоря, познавать все с нуля. И если лет в девятнадцать я думал, что уже все умею, то в Москве посмотрел в глаза реальности. Мне пришлось тянуть себя за уши и становиться настоящим профессионалом.

Многие из нас в детстве увлекаются музыкой, творчеством. Но далеко не каждый связывает с этим свое образование и дальнейшую профессию. В какой момент ты понял, что музыка — то самое?

Честно говоря, этот вектор выстроился еще в детстве. Я ни в чем другом себя не видел, с ног до головы был погружен в музыку, поэтому других вариантов для себя даже не рассматривал. Решив заниматься продакшеном и писать песни, я понимал, что эта история точно будет востребована. В юности мы постоянно искали себе аранжировщиков, и это стоило немало. Однажды мне пришла в голову мысль: зачем платить кому-то, если можно самому выучиться? Тем более меня всегда к этому тянуло. Кстати, тогда вопрос заработка не был первоочередным, но я понимал, что на создании песен можно зарабатывать.

Твое увлечение музыкой сразу начало приносить доход?

Первую песню я продал лет в четырнадцать. Потихоньку сарафанным радио это передавалось, и начались заказы. Потом я стал параллельно работать на телевидении и радио, часто сотрудничал с белорусскими артистами, и лет в восемнадцать мне более чем хватало своих доходов.

Как было принято решение переехать в Москву?

Параллельно всей истории с продакшеном и написанием песен у меня всегда была мечта стать артистом. Двигаться в одиночку тяжело, потому что ты постоянно ищешь свой звук, экспериментируешь. Мне хотелось не то чтобы помощи, а какого-то направления. Я мечтал углубиться в музыкальной мир, своими глазами на примере России увидеть, как работает шоу-бизнес изнутри. И однажды мне написал Сергей Слэм, рэпер, продюсер, а сегодня наш менеджер и мой партнер по всем музыкальным вопросам. Тогда это была чистая случайность. Он написал: «Будешь в Москве, звони, пересечемся». Я так понимаю, до него дошли какие-то мои работы, а может, просто люди рассказывали. Перед приездом я скинул Слэму не лучшие свои работы, но находки в них были интересные, и они его зацепили — этого оказалось достаточно. Когда мы встретились на студии, я сразу начал выдавать идеи, мы записали несколько демок, что-то продали в Black Star, еще куда-то. В общем, дело сразу пошло. И вот уже почти пять лет мы работаем вместе, решая все наши творческие вопросы в полном взаимопонимании.

Ты предвзят к своему творчеству?

Я очень придирчив и дотошен до любых деталей. Правда, это пришло с возрастом: когда был помладше, на многое закрывал глаза — ввиду недостатка опыта. Сегодня я ощущаю себя достаточно сформированным, но продолжаю развиваться, изучать и открывать что-то новое.

Писать песни для себя сложнее, чем для кого‑то? Как ты в принципе понимаешь, что эта песня точно твоя?

Для себя писать гораздо сложнее, особенно когда ты только ищешь свой стиль. Раньше, чтобы найти то самое звучание, я много экспериментировал, и, конечно, это было непросто. Взгляд со стороны объективнее, поэтому продюсировать кого-то всегда легче. К счастью, сегодня уже есть понимание, как должна звучать моя музыка и как я должен звучать в ней. Поэтому и вопрос, кому должна принадлежать будущая песня, особенно не стоит: еще в процессе создания трека я понимаю, кто должен его исполнять.

Как началось твое сотрудничество с разными российскими артистами вроде Валерии и Zivert?

После знакомства с Сергеем Слэмом всё и понеслось. Как я говорил, первая же демка была продана в Black Star, также одна из первых песен была написана для Юли Zivert.

Никогда не думал о том, чтобы заниматься только продакшеном? Или тебя тянуло на сцену?

Я видел, как создаются артисты, понимал, насколько это тяжело. Конечно, проскальзывали мысли заниматься только продакшеном и написанием песен. И, собственно, весь 2019 год практически так и было: я делал какие-то треки для себя просто потому, что понимал — это сугубо мой материал, никто так его не споет. Но все это записывалось, скажем так, в стол — для очень узкого круга людей. Девяносто процентов времени я занимался своей основной работой, но мечта не отпускала. Я понимал, что останавливаться нельзя: нужно копить материал, и, возможно, дальше дело пойдет. И в сентябре 2020-го мы встретились с Богданом Леоновичем (продюсер Zivert и теперь один из продюсеров творческого объединения «Семья» — прим. ред.) и Слэмом. Мы часто тусили, пересекались в непринужденной обстановке, так как много работали вместе. И вот тогда у меня был с собой ноутбук. И вдруг Богдан говорит: «Давай для тебя что-нибудь поделаем».   Мы стали накидывать демки и поняли, что это круто, нам нравится, мы кайфуем. И в один прекрасный день создается чат, где Богдан пишет: «Ну что, запускаем “Семью”. Lyriq будет первенцем в этой истории». И с сентября 2020-го мы начали работу над материалом. Все произошло в нужное время: я понимал, что после некоторого перерыва с сольным творчеством, набравшись опыта, с новыми ценностями и мыслями я готов к пути артиста.

У тебя есть совместные треки с Мотом, Zivert. Такие яркие дуэты помогли продвинуться в шоу‑бизнесе?

В первую очередь это кредит доверия и, конечно, некий буст для артиста, который только начинает работать на большую аудиторию. С Мотом у нас давно была идея записаться вместе. Пару лет назад мы работали в связке как саунд-продюсер и артист: я мог подпеть ему бэки или скинуть демки, где досочинил что-то. Тут-то и появились мысли сделать фит. И когда запустился проект Lyriq, родилась музыка, бит, припев, и мы с командой поняли, что Мот идеально бы подошел в эту историю. Скинули ему демку, и он ответил: «Супер, давайте делать». С этого трека было решено и запускаться.  С Юлей Zivert песня случилась внезапно. Изначально это должен был быть ее сольный трек на альбом. Но в процессе записи мы поняли, что припев работает не до конца. И тогда Богдан предложил мне его исполнить. Я спел, и песня сложилась. Хотя некоторые писали комментарии в духе «Че он пищит?», «Что за фальцет?», но нам результат нравится. И я безумно благодарен ребятам за совместную работу. Приятно, что они в полной мере меня поддержали, проявили доверие и уважение. Мы продолжаем работать вместе, и все классно.

Сложно прорваться в шоу‑бизнес, задержаться там?  

Это бесконечная работа. Я в Москве пять лет: за это время возникло столько новых артистов, которые пропадали, потом снова появлялись, но у них не получилось повторить успех. Или же, наоборот, я видел истории, когда артист внезапно появлялся и закреплялся в шоу-бизнесе надолго. Я наблюдал много ситуаций и точно знаю: это очень нелегко. Но если ты работаешь с душой, действительно кайфуешь от той музыки, которую делаешь, если рядом с тобой единомышленники, которые в тебя верят, то нет никаких других вариантов, кроме успеха. В этом случае просто не может не получиться. По всем фактам уравнение складывается.

Есть у тебя понимание, как не утратить популярность и остаться на волне?

Во-первых, важен такой фактор, как удача, — оказаться в нужное время в нужном месте. Так было в случае со мной. Мне повезло. И не один раз. Дальше дело за тобой: важно сохранять объективный взгляд на свою музыку, прислушиваться к аудитории и не переставать расти — личностно и профессионально. Я уверен: если очень долго стучишься в какую  -то дверь, рано или поздно она откроется. Нужно просто не сдаваться. То же самое, думаю, и с актуальностью артистов. Важно не отступать и грамотно просчитывать свои шаги, делать упор на качество. Конечно, без просадов сложно... Каждый день выходят новые песни, появляются новые артисты. Это мясорубка, но в ней приятно быть самым дорогим мясом.

В таком случае, по‑твоему, в чем ошибка, например, Элджея? Когда‑то он гремел на всю страну, а теперь ушел в затишье.

Не могу сказать, что он пропал, но, конечно, сейчас уже не та популярность, что была во время «Розового вина». Но, например, в 2020 году у них с Моргенштерном вышел суперхит Cadillac. Возможно, трек стал бы хитом и без Элджея, но это все равно событие. Крутой ход со стороны Моргена: он в начале своего пути все время хейтил новую школу, в итоге сам к ней пришел и обернул все в свою пользу.  В 2021-м у Элджея, кстати, тоже выходили прикольные песни, хотя по позициям в чартах это уже не те хиты, что были раньше. Но я думаю, что он очень стильный артист, у него классная музыка, так что затишье — вопрос времени. Или, может, это и не затишье, а подготовка нового материала. Считаю, что он и его команда не первый день в музыкальном бизнесе, и они точно найдут решение, как действовать дальше.

В одном из интервью читала, как Zivert восхищенно отзывается о твоем таланте.  Вы также плотно работаете вместе. Расскажи, что вас объединяет, на чем вы сошлись?

Поскольку у нас творческое объединение, соответственно, у нас схожий музыкальный вкус. Конечно, мы сошлись и на каких-то человеческих качествах: у нас похожие взгляды и ценности. Мы стараемся поддерживать друг друга и помогать. Нам комфортно как работать вместе, так и дружить, общаться вне работы. Безусловно, мне нравится и то, какую музыку Юля делает. Во-первых, во многих ее песнях и мелодиях отражено мое музыкальное видение, моя душа.  Во-вторых, мне нравится, как ее тембр круто все это передает. У Юли, на мой взгляд, один из самых узнаваемых голосов на российской сцене.

Можете ли вы покритиковать друг друга?

Критика у нас всегда объективная: звучит факт и следом предложение, как ситуацию можно решить. А не пустые обвинения. Мне кажется, так и должно быть — в любых отношениях. Мы спокойно решаем любые проблемы и неурядицы, приходим к общему знаменателю. Острых ситуаций у нас в коллективе я даже не помню.

Как ты сам относишься и к критике, и к обычному негативу?

Последнее просто пропускаю мимо ушей: мне неинтересно тратить на это энергию и время. А вот к критике я прислушиваюсь. И все-таки для меня важно, кто эту критику доносит: если профессионал своего дела, то, конечно, я приму его слова во внимание. Но и тут важный момент: я умею фильтровать, опускать неважные моменты или то, что со мной абсолютно не сочетается. Но сама по себе критика — безусловно, двигатель прогресса.  

Как считаешь, грозит ли тебе звездная болезнь? И есть ли рядом люди, которые смогут привести тебя в чувство?

Да, к счастью, рядом есть такие люди, но я считаю звездную болезнь непозволительной. Я всегда помню, где начинал, какими были мои первые шаги, и после всего этого задирать нос просто глупо. Мне кажется, я привит от звездной болезни: у меня вакцина в виде внутренних убеждений, принципов и правильного окружения.

Какие, по‑твоему, нужны качества, чтобы состояться как артист? Кроме таланта, конечно.

Рвение и, безусловно, удача, счастливый случай. Важно делать музыку, которая нравится слушателям. Все любят наблюдать за жизнью артиста, и тут одним стоит быть открытыми, а если образ предполагает закрытость, то недоступными, загадочными.

За тобой не замечено никаких скандалов, в то время как сегодня это довольно популярный способ прославиться. Как ты в принципе относишься к хайпу?

Возможно, был бы и рад хайпануть, но я не про это. Все эти выверенные маркетинговые ходы, пиар-романы не для меня, я в этом не силен. И большой респект в этом смысле Моргенштерну: как он вокруг себя создает всю эту шумиху! Я так не умею. Для меня все-таки главное — это создание хорошей музыки. Качественно, на должном уровне, чтобы у людей в сердце отзывалась!